я сам себе вечность
ровно месяц устойчивой тишины между, ни ладоней, загнанных под одежду,
ни слов по шнуркам-проводам, бегущих отсюда туда и оттуда сюда,
ровно месяц взаимного избегания, отличного поведения и целеполагания,
горячего кофе и сиграет взатяг, ночей, проведенных дома или в гостях,
в гостиницах, аэропортах и самолетах, в бессоном бреду и истерике. что ты, что ты
конечно же, не про то, а вовсе о прочем... ровно месяц, выдавшийся рабочим,
ровно месяц, проведенный опять в разъездах, еще полчаса и я снова почти исчезну,
и даже перестану считать дни и часыминуты. доберусь до сиднея, сингапура, калькутты,
доберусь до америки или борнео, до теплого пляжа... но никогда не ляжет
путь мои через твои глазго, париж и вену - для таких испытаний я слишком обыкновенный,
слишком завистлив и стены руками трогать буду, подумав, что их задевал твой локоть,
буду исхватывать, лапать, роптать и мацать, нет уж, избави бог, дураком дурацким,
лучше опять одному колесить по свету - но только там, где тебя точно нету. наверняка нету.
ни слов по шнуркам-проводам, бегущих отсюда туда и оттуда сюда,
ровно месяц взаимного избегания, отличного поведения и целеполагания,
горячего кофе и сиграет взатяг, ночей, проведенных дома или в гостях,
в гостиницах, аэропортах и самолетах, в бессоном бреду и истерике. что ты, что ты
конечно же, не про то, а вовсе о прочем... ровно месяц, выдавшийся рабочим,
ровно месяц, проведенный опять в разъездах, еще полчаса и я снова почти исчезну,
и даже перестану считать дни и часыминуты. доберусь до сиднея, сингапура, калькутты,
доберусь до америки или борнео, до теплого пляжа... но никогда не ляжет
путь мои через твои глазго, париж и вену - для таких испытаний я слишком обыкновенный,
слишком завистлив и стены руками трогать буду, подумав, что их задевал твой локоть,
буду исхватывать, лапать, роптать и мацать, нет уж, избави бог, дураком дурацким,
лучше опять одному колесить по свету - но только там, где тебя точно нету. наверняка нету.